Никита [ИАКИНФ] Бичурин - Письма

По пути к храму

У любого поколения в обществе должны быть идеалы вечные, составляющие сущность общечеловеческих ценностей. Если они опошлены и девальвированы, то недовольные действительностью обращают свой взор в прошлое: нет ли там достойных идеализации личностей? В таких случаях выбор падает на исторических деятелей неподкупных, бескорыстных и честных, жертвовавших собой за вечные идеалы человечества. Не этим ли объясняется проявление нами повышенного интереса к личности Никиты Яковлевича Бичурина, известного в свое время больше всего как монаха Иакинфа?

Многие действия и поступки Н. Я. Бичурина выходили (думаю, что и в настоящее время выходят) за рамки нормативной этики и бытовой психологии общества. Например, как сочетать его вольнодумие и непокорность духа с монашеством? Не является ли его упрямство не отвечать на вопросы Святейшего синода (тем самым он добровольно предпочел не свободу, а Валаамскую ссылку) простым детским капризом? Почему ученый низводил все европейское к пошлости и безнравственности, называл многих знакомых «европейскими прохвостами»?

Ненормированное поведение и непредсказуемые действия Н. Я. Бичурина некоторыми его современниками оценивались как чудачество. Бесспорно, сегодня каждый из нас имеет право на собственную интерпретацию этих поступков. Одни и сегодня назовут его чудаком, но найдутся и такие, а я уверен в этом, которые увидят в поступках ученого монаха такие его качества, как гордость перед низостью и жертвенность ради добра и справедливости.

Допуская иные, даже альтернативные суждения, все же я осмеливаюсь предложить читателям свое видение феномена (в том числе и объяснение поступков) Бичурина. Для этого я выбрал форму изложения своих соображений по разделам, приблизительно соответствующим циклам китайско-монгольского (а в древности и булгаро-чувашского) календаря: каждый раздел охватывает духовную жизнь нашего ученого-писателя в среднем по 12 лет — в общей сложности 60 лет. Такая цикличность совпадает с периодами подъемов и спадов, переходами от одного состояния в другое, которые действительно наблюдаются в определенных этапах жизни нашего востоковеда. [4] Границы таких условных циклов определены как самим Бичуриным (1799-1800, 1811—1812), так и исследователями его творчества (1825—1826, 1837—1838, 1849). Названия разделов здесь совершенно условны, хотя и приближены к содержанию того или иного цикла в духовной жизни Бичурина: 1. Наставления Старца (1778—1799). 2. Время поисков (1800—1811). 3. Прозрение подвижника (1812—1825). 4. «О сколько ждем открытий чудных...» ( 1826—1837). 5. Какая надпись в Храме (1838—1849).

1. Наставления Старца

Самыми первыми произведениями Бичурина являются три стихотворения, сочиненные им в восемнадцатилетнем возрасте, т. е. 1795 г.: «Сон» (на русском языке), «Песня» (на древнегреческом языке) и «Сегодня мы...» (на чувашском языке). Лирический герой оды «Сон», «углубленный в размышлениях», погружается в сладкий сон:

Данная ода посвящена архиепископу Казанской епархии Амвросию Подобедову, поэтому в образе Старца мы легко узнаем его личность.

Историю взаимоотношений Бичурина со своим духовным наставником хорошо описал Н. С. Щукин, который, очевидно, услышал ее из уст самого ученого монаха. «Посещая семинарию,— передавал он слова бывшего семинариста [5] Никиты Пичуринского (в те годы будущий востоковед имел такую фамилию),— архиерей любил разговаривать с учениками; учителя рекомендовали ему Бичурина, как мальчика остраго и прилежнаго. Архиепископ предложил ему несколько вопросов, и малютка отвечал ему удовлетворительно. На экзаменах Бичурин был в числе первых. Амвросий полюбил юного семинариста и благотворил ему целую жизнь».

В оде «Сон» нет лести автора своему благотворителю, как пытаются объяснить этот текст некоторые биографы Бичурина. Он не льстил, а на самом деле боготворил, идеализировал своего Пастыря, истинной сыновней любовью писал следующие строки:

Действительно, в годы правления архиепископа (1785—1799 гг.) Казанская духовная семинария стала центром пауки и просвещения народов Поволжья. В ней впервые начали изучать чувашский, татарский, французский и другие языки восточных и европейских народов, преподавали некоторые естественные науки, давали уроки живописи, ораторского и поэтического искусства и т. д. Амвросий продолжал традиции своих предшественников, прежде всего В. Пуцека-Григоровича (1706—1782 гг.). Последний, как известно, был страстным сторонником школьного образования. Под его руководством были составлены первые научные грамматики чувашского (1768 г.), марийского и удмуртского (1775 г.) языков, написан ряд торжественных од на языках пародов Поволжья. В Казанской семинарии курс поэтики занимал важнейшее место в учебных программах, а один из старших классов был посвящен ей целиком. Данная структура была скопирована с Киевской академии, которая на протяжении всего XVIII в. оставалась центром просветительских идей.

Несколько слов следует сказать о некоторых особенностях поэтики произведений Н. Я. Бичурина. В данном случае нас интересует созданный автором образ мира и художественное время в нем. Ода «Сон» начинается с описания цикличной природы: день сменяется ночью, солнце — луной, а лето холодной зимой. Это есть Космос, т. е. неподчиненная человеку стихия в пространстве. Далее лирический герой видит окультуренную человеком [6] территорию: цветущий в любое время года сад. Здесь уже жизнь протекает не по циклическому, а линейному времени. Такое чисто европейское понимание времени своеобразно сочетается с необычным для христианина нелинейным пространством: центр сада расположен на лесистой горе. Для европейца лес и гора — это места обитания злых духов и драконов, а здесь они представлены как святилища!

Встречающиеся в произведениях Н. Я. Бичурина ступенчатое сужение образов (Цветущий сад — Гора — Храм на горе) и сравнение человека с природой (с одной стороны, дикой природы с окультуренной территорией, а с другой — цветущего сада с благополучным состоянием Казанской семинарии) являются исключительно чувашскими типами художественно-поэтического мышление. Будучи по отцовской линии чувашом и воспитанным с раннего детства в духе мироощущения вчерашних язычников, в своих произведениях поэт-семинарист создавал чувашские национальные образы мира.

Никита Яковлевич Бичурин родился 29 августа (по новому стилю 9 сентября) 1777 г. с. Акулево Чебоксарского уезда Казанской губернии (в настоящее время Чебоксарского района Чувашской АССР) в семье дьякона Якова Данилова. Дед будущего ученого Д. Семенов долгое время работал дьячком, а с 1764 г.— священником с. Акулево. В этом селе он жил и трудился до 1792 г., после чего перебрался к своему сыну в с. Бичурино Чебоксарского уезда (в настоящее время Марпосадского района Чувашской АССР) и тихо скончался через четыре года.

Семья Я. Данилова жила в с. Бичурино с 1779 г. и имела среди здешних крестьян заслуженный авторитет (отец Никиты был человеком простым и добрым, а мать — общительной, уважающей многовековые чувашские традиции). По словам биографа Н. Щукина, Н. Я. Бичурин начал свою учебу в «училище нотного пения города Свияжска», а оттуда перешел в Казанскую семинарию. По ведомостям известно, что он в 1790 г. обучался в высшем латинском классе, а в 1793 г.— в классе риторики, по освоению обучаемых предметов был оценен как «отличного понятия» и «понятия превосходного».

Главной целью семинариста Н. Пичуринского в данный период можно считать достигание им европейских наук и воодушевление идеями христианского Просвещения.

В 1799 г. Казань торжественно проводила своего иерарха Амвросия в столицу империи. Быть может, в те [7] незабываемые дни выпускник духовной академии Н. Пичуринский повторял три строки своей оды на древнегреческом языке:

Удаляется пастырь

 Защита наша

 И всякое покровительство.